 | Туруханская лилия |
|
В одном из недавних номеров газеты «Победа» было подробно рассказано о жизни и творческой деятельности замечательного сибирского писателя В.Астафьева. Также приведен список наиболее значительных произведений писателя. Почему-то не был среди них упомянут очерк «Туруханская лилия». Очевидно, потому, что он входит в его роман «Царь-рыба». «Туруханская лилия» для меня не просто обычный заголовок, а вполне реальный субъект живой природы.
...Это было знойным августом в горах Восточного Саяна. Наша группа из шести человек с трудом взобралась на высокогорное плато, и, сбросив тяжелые рюкзаки, мы с наслаждением растянулись на мягких моховых подушках, усыпанных голубикой и морошкой. От кедрового стланика, густо обвешанного спелыми коричневыми шишками, тянуло смолистым ароматом. Усыпляюще журчала на гранитных валунах горная речушка. И вдруг дремотное состояние согнал взволнованный крик «шефа» Евгения Чуклина: «Ребята, олень!». Из-за острых зубцов ближайшей скалы вышел марал с огромными ветвистыми рогами и застыл, как изваяние, под яркими лучами солнца.
«Стреляй! — ткнул меня под бок Женя. — Целую неделю с мясом будем». Я потянулся к своей одностволке 16-го калибра, забыв от волнения, что в патронах у меня дробь, а не пули. Но все испортил Петрович: «Да вы что, это же домашний олень! Убьем, потом не расхлебаемся с пастухами».
Чуткий зверь, услыхав перебранку, вскинул голову, всхрапнул, ударил копытами и исчез. Хозяйственный шеф с досады ткнул кулаком в мягкую кочку: «Ешьте теперь перловку с килькой!».
Я встал и пошел к тому месту, где был марал. Вот и гранитный утес, на влажной земле глубокие отпечатки копыт. Озерко с прозрачной водой. А рядом... Я вздрогнул от удивления. Среди покрытых золотистым лишайником валунов, гордо вытянув длинный стебель, рос цветок.
«...Прыгая с камня на камень, я вдруг увидел лилию, яркую-яркую, но как-то скромно и незаметно цветущую среди разнотравья. «Саранка!» — себя не помня, заблажил я и чуть не свалился с камня в ледяной поток. Саранками в наших местах зовут всякую лилию. Я встал на колени, дотронулся рукою до саранки, и она дрогнула под ладонью, приникла к теплу от человеческой руки. Красногубый цветок, в глуби грам-мофончика приглушенный бархатисто-белым донцем, засыпанный пыльцой изморози, нежданно теплой на взгляд, напоминал сказочно цветущий кактус из заморских стран. Да как же занесло тебя сюда, голубушка ты моя ясная? Туруханскую лилию не садили руками, не холили. Наливалась она студеным соком вечных снегов, нежили и стерегли ее уединение туманы, бледная ночь и незакатное солнце...
Я нашел цветок на далеком берегу Нижней Тунгуски. Он цветет и никогда не перестанет цвести в моей памяти».
(Из очерка В.Астафьева «Туруханская лилия»).
Писатель сорвал лилию и опустил ее в ледяной поток горной реки. Но я не стал делать этого. В пазухах ее узких листьев я заметил небольшие коричневые бульбочки — зачатки будущих сибирских красавиц. Бережно завернул во влажный мох несколько бусинок и уложил в боковой клапан рюкзака. Прошло время. И вот каждое лето, в июле, на берегу небольшого искусственного озерца с нашими бирскими лилиями-кувшинками распускается чудо-цветок из Сибири, туруханская лилия, которая так поразила когда-то знаменитого писателя.
