 | За порогом дома твоего |
|
|
Река Бирь и герои очерка: норка, тетерев-косач, верба и Ксюша. Коллаж автора. |
Природа – приятный наставник, и даже не столько приятный,
сколько осторожный и верный. М.Монтень
Ну и февраль в этом году: то морозом ошпарит, то дружно заплачет вдруг сосульками с крыш. То светит с утра ясно солнышко, а к вечеру пурга разгуляется. И все-таки повезло нам: как-то в воскресенье, как говорится, украли денек у погоды. День был на загляденье! Нам – это юным краеведам из ЦДТ «Радуга» и примкнувшим к ним бирянам, которые предпочли свежий воздух и... зеленую воду уютному дивану и голубому экрану телевизора. Да-да! Вода была не просто зеленой, а изумрудно-зеленой, глубокой и загадочной. Она ревела на известковых туфах и плевалась холодными хлопьями пены, словно злилась на ледяные кандалы-оковы, в которые пытался заковать ее февральский морозец.
Зря злилась. Весна властно и решительно предъявляла свои права, забыв взглянуть на календарь. Заросли тальника, ивы, вербы в пойме Биря усыпаны белыми хлопьями снега, словно прошедшая недавно метель зацепилась белым рукавом за макушки кустарников и «рассыпалась клоками». Но это не снег, а тысячи белых барашков взметнулись в синее небо! Прямо-таки «вербное воскресенье».
В кронах берез сидели черные тетерева. Некоторые из них, с косичками в хвосте, бродили по плотному насту под деревьями, явно готовясь к весенним баталиям. По ледяным закраинам вдоль Биря следы известной «двухчетки». Парные отпечатки, расстояние между ними 20-30 см. Это норка. Скорее всего, американская. Она крупнее и вытесняет нашу, европейскую. А вот и кровь у самой воды. Здесь норка отведала рыбки, может быть, и хариуса, любителя чистых вод.
Надо бы и нам перекусить. Можно и не рассказывать, что аппетит на свежем воздухе был отменный. Вечерело. Заметно стало холодать, по небу поплыли серые облака. Пора домой. На прощанье природа сделала нам еще один роскошный подарок. В розовеющем от закатного солнца небе появились четкие силуэты крупных птиц. Одна, две… двадцать пять! Строго друг за другом, часто махая крыльями, летели тетерева. Летели точно на северо-восток.
– А куда они полетели? — не выдержала Света Сайфутдинова, шестилетний любознательный человечек, неугомонный, бесстрашный, готовый ходить и ездить с нами в любое время дня и ночи.
– Домой они, Света, полетели, ночевать.
Я знал, что там, на северо-востоке от нас, лесное глухое урочище, известное по карте как Гребневская дача. Здесь растут могучие березы и сосны, дубы и осины. Есть даже кедры. Под их мохнатыми лапами тихо и тепло, есть, где укрыться от мороза и непогоды. И, глядя вслед птицам, я почему-то вспомнил знаменитого следопыта-удэгейца Дерсу Узала из любимой мною книги В.К.Арсеньева. Он бы точно сказал: «Быстро летят. Однако будет пурга, капитана».
Мы повернулись к Десяткинскому порогу, чтобы попрощаться. Ксюша Васильева, не отрываясь, смотрела на бурлящую воду.
– Ты здесь, наверное, в первый раз? – спрашиваю девушку.
– Да, как красиво тут. Вот бы весной сюда приехать.
И она взглянула на меня большими, зелеными, нет, не просто зелеными, а изумрудно-зелеными, глубокими и загадочными, как вода в десяткинском омуте, глазами...
А ночью разыгралась пурга. Это было буйство, схватка двух стихий – ветра и снега.
Первая февральская метель. Тетерева, однако, не обманули.
