 | Осенние миниатюры |
|
|
|
А вместо птиц в воздухе тихо-тихо кружились и падали на землю желтые листья... |
У берез и сосен
Тихо бродит осень,
Облака плывут большие…
На иссохшую, истосковавшуюся по влаге, землю опустился сентябрь. Он упал холодными утренними росами, густыми предрассветными туманами, раскрасил прежде времени смелыми, широкими мазками опытного, уверенного в себе, художника зеленые косы берез, ажурные накидки вязов, алыми фонариками зажег кроны рябин.
Старый, много горя и радости повидавший на своем долгом веку вяз, стоящий на самом краю футбольного поля, за одну ночь оделся в розовато-красное покрывало, и теперь гордо красуется в нем, свысока поглядывая на своих соседей дубов. Но и дубы тоже могут похвастаться кое-чем. Небывало богатый урожай желудей выдался в этом году. Гнутся ветви от тяжелых плодов, и шум стоит в лесу от стука падающих, зрелых желудей.
После прошедших холодных дней, когда серебристая роса на травах держится почти до полудня, а вода в Шамшадине обжигает тело льдом, снова установилась теплая погода. Горячее солнышко обогрело озябшую землю и вернуло радость и бодрость всему живому. О заморозках напоминала лишь высохшая и побуревшая ботва картофеля, которому крепко досталось от утренних холодов.
Закурились теплым паром гнилые пни и колоды, и на многих из них высылали, мелкие пока, как бусинки, головки душистых грибов вишонок. Пройдет денъ-два, и, пожалуйста, срезайте аккуратно белоснежные снизу и коричневатые сверху гроздья грибов, собирайте щедрые дары леса!
Греются на солнышке ужи, словно напоследок запасают тепло на долгую суровую зиму. С тихим шелестом уползают они, нечаянно потревоженные. А этому бедняге не повезло. Чья-то жестокая рука, – безжалостная и равнодушная, подняла палку и погубила ни в чем не повинное и полезное существо. И бессильно раскинулось его, прежде сильное и упругое, тело, раздавлена каблуком изящная голова с двумя желтыми пятнышками...
Дорога к Шамшадину идет среди подросших посадок тополей. Густая, глянцево-зеленая листва их уже кое-где тронута желтизной. Порхают среди ветвей зяблики, тонко посвистывают синицы. Молодежь подросла, поднялась на крылья, и теперь вместе со взрослыми радуется погожим денькам, готовясь к дальней дороге. И вдруг до слуха донесся жалобный птичий крик – так кричит или птенец, просящий корм, или попавшая в беду взрослая птица. Второе предположение казалось более вероятным – откуда осенью птенцы?
Иду на крик. На невысоком топольке сидит довольно крупная, серая в крапинку, птица. Ястреб? Вот разбойник, сумел закоготить какую-то птаху! Подымаю палку, замахиваюсь и... медленно опускаю.
Странные крики издает сама птица! Да ведь это кукушонок! И, действительно, через несколько минут к нему подлетает небольшая птичка (луговой конек) с козявкой в клюве, садится прямо на голову своему приемному сыну (или дочери) и сует в широко разинутый клюв добычу. Проглотив, кукушонок снова жалобно пищит, трепеща крыльями. Что ему одна козявка обжоре! И «мать» торопливо улетает за следующей порцией.
Подхожу поближе к кукушонку, и он, взмахнув узкими длинными крыльями, нехотя перелетает на другое дерево. И долго еще слышался в холодеющем воздухе его жалобный крик.
Полыхают розовым огнём закаты, гонят рябь барашков по озерной глади северные ветры, предвестники недалеких уже холодов. И вот в это время высоко в небе начинает кружиться гигантский хоровод из тысячи птиц.
Они то летят ровным строем, как на параде, в несколько рядов, то совьются в стремительную спираль, то закружат в вихре хороводом, чтобы снова затем рассыпаться в вечерней синеве неба. И долго наблюдаешь за этой удивительной воздушной пляской птиц – грачей, ворон и галок, за этой, кажущейся на первый взгляд хаотичной, игрой – тренировкой перед дальним перелетом.
Сложен и удивителен мир пернатых. Вороны – оседлые птицы, но почему они тоже неистово кружат в небе вместе с грачами? Что и кто подсказывает этой огромной массе птиц, какую фигуру они будут выполнять в ту или иную минуту, да так слаженно и согласованно, что только диву даешься?
Кружат высоко в небе в прощальном хороводе птицы. И лишь когда последний луч солнца померк за облаками, огромная стая дружно полетела на ночевку к чернеющим на горизонте старым тополям.
