 | О чёрной речке, Красном ключе и белой рыбе |
|
|
|
|
"Природа не храм, а мастерская, и человек в ней – работник".
– Какая река в Башкирии имеет пять названий?
Часто я полушутя-полусерьезно спрашиваю учеников во время изучения темы «Реки Башкортостана». Редко слышишь исчерпывающий ответ. Уже на втором, третьем слове кончается фантазия.
«Уфа... Уфимка... Караидель». Ну что ж, начало правильное. На картине написано: «Уфа», местные жители ласково называют, ее «Уфимка», как мы, например, «Шадик». Татарско-башкирское название реки «Караидель», что в переводе на русский означает «Черная река». Так она названа за цвет воды, который придают ей отражающиеся в воде темно-зеленые ели и пихты, покрывающие крутые берега реки. Вот уже и четыре названия! Где же пятое? И лишь два-три наиболее смекалистых и глазастых восьмиклассника, узрев на карте широкое, вытянутое голубое пятно, радостно восклицают: «Да это же Павловское водохранилище!»
И действительно, в 1959 г. после постройки плотины Павловской ГЭС (первоначальное название – Межгорная ГЭС), река Караидель разлилась в огромное водохранилище длиной почти 140 км! Во вред или во благо построена ГЭС с плотиной 30-метровой высоты, перегородившей красавицу Уфу в самом узком месте, меж высоких залесенных хребтов? Кто знает... Хотелось бы верить в последнее.
Но, видя своими глазами, как суда теряют время на прохождение шлюзовой камеры (40 минут заполнение водой, 30 — спуск воды), глядя на гигантское водохранилище (117,6 кв. км), затопившее плодороднейшие пойменные земли, прибрежные уремные леса, сенокосы и пастбища, многочисленные населенные пункты, верится во благо с трудом. Особенно больно было слышать сообщение сменного мастера, ведущего экскурсию, о том, что перед плотиной ГЭС, на дне реки, сложилось аж 22 ряда затонувших бревен. Много их и по руслу реки. А ведь каждое бревнышко выделяет при гниении токсичные вещества, особенно фенол, в изрядном количестве. Попыталась, говорят, какая-то инофирма, то ли японская, то ли австрийская поднять бревна со дна реки и забрать их себе, как плату за очистку. Но, после первой же поднятой партии отказались от дальнейшей работы. Затонули в основном легкие породы деревьев – липа, береза, сосна, осина, ель, которые довольно быстро пришли в негодность, проще говоря – подгнили. Это вам не дуб и не лиственница, которые чем дольше лежат, тем крепче становятся. Мореное дерево получается.
– А как насчет рыбы? – задает кто-то вопрос.
Юра Косихин, заядлый рыболов, который даже в эту однодневную поездку рвался захватить с собой спиннинг, навострил уши.
– Да какая тут уж рыба, – махнул рукой мастер. – Раньше и таймени пудовые ловились, и лещи, как тазы, и хариус. А сейчас так себе, баловство одно. На уху надергаешь и уже доволен.
– А как насчет белорыбицы? – не удержался я от ехидного вопроса, хотя заранее уже знал, какой будет ответ.
– Белорыбица? А что это за рыба?..
Ну, вот и подошли мы с вами, уважаемые читатели, пожалуй, к самому увлекательному месту в нашем очерке. Но обо всем по порядку.
Много лет тому назад, когда еще жива была моя бабушка, она, как и все старушки на свете, любила вспоминать молодые годы, прошедшие в старинном купеческом городке Бирске, о его славных жителях, их быте и нраве, делах и заботах. Особенно мне запомнился ее рассказ о том, как на нынешней Октябрьской площади проводились грандиозные ярмарки, на которые съезжался торговый люд со всех уездов и губерний, даже таких отдаленных как Оренбургская, Пермская, Челябинская, Свердловская. Ярмарки проводились обычно в начале зимы, когда устанавливались санные пути-дороги и трещали первые морозы.
— Пойдешь, бывалочи, вдоль рядов, — неспешно вела рассказ старушка — чего только нет! А с краю площади-то, там, где ресторан теперь, целые поленницы замороженные лежали...
— Дрова, что ли, это были, бабушка?
— Нет, внучок, это рыба лежала, что поленья твои. В реке ее ловили нашей, в Белой. А говорят еще, что больше с Уфы привозили, с ключей каких-то.
— А что это за рыба была?
— Рыба-то? Белорыбицей прозывали ее, белой рыбой. Ох, и вкусная была! Нет ее сейчас. Не стало почему-то ни в Белой, ни в Уфе. Почему не стало? А кто ее знает? Воду, видать, испоганили, нефтью да мазутом, пароходами распугали. Вот и не стало ее...
И, тяжело вздохнув, долгим взглядом смотрела в потемневшее окно, думая свою нескончаемую думу.
Информация к размышлению.
Белорыбица – проходная рыба семейства лососевых.
Длина до 120 см. Вес до 14 кг. Обитает в Каспийском море. Для размножения входит в реку Волгу. Раньше заходила в реки Кама, Ока, Сура, Уфа, Белая... Ценный объект для промысла и разведения.
Вот так вот — «заходила». Но почему больше не заходит? Много лет искал я ответ на мучивший меня вопрос. Забывал о нем и снова вспоминал, когда судьба заносила меня на реку Уфимку, особенно в ее верховья. И вот, наконец, перед очередной поездкой на реку Уфу в район Красных ключей, я нашел-таки ответ. Нашел его в интереснейшей книге Михаила Ивина «Брусника еще не поспела», в очерке «Уфа под Астраханью».
Белорыбица — представитель благородного семейства лососевых, которых чаще называют просто «красная рыба»: кета, горбуша, чавыча, хариус, таймень и другие. Но в отличие от других, белорыбица уже успела попасть в Красную книгу редких и исчезающих животных. Красная рыба в Красной книге! Судьба ее печальна, удивительна и загадочна, как загадочна и сама рыба. Ну, во-первых, икра ее не представляет особой ценности, как у других ее родственников. Не тот вкус! Зато жарево, уха, балыки и особенно пироги — наивысший деликатес, отведать который могли лишь состоятельные люди. Шла пойманная белорыбица в дорогие рестораны Москвы, Питера...
Обитает рыба только в бассейне Каспия и Волги. Нигде больше на планете ее нет. Вид сформировался сравнительно недавно, 15-20 тысяч лет назад, когда Северный Ледовитый океан и Каспий были недалеко друг от друга. По древним рекам и перебрались в южное море северные лососи. Из океана в море. Но сохранили свою любовь к холодной воде: держатся только на больших глубинах, нерестятся только зимой и только в очень холодной и чистой воде.
Нагуляв за 7 лет вес на каспийских просторах, белорыбица впервые в жизни идет на нерест. Гены, доставшиеся ей от предков, гонят ее на север. И вот осенью, когда холоднее вода в реках, за год до икрометания, несметные косяки белорыбицы входили в Волгу. Путь к нерестилищам, как поется в песне, был «и далек и долог» — 3500 км. Это рекорд для проходных рыб! А нерестилища были в Белом озере, в Оке у Калуги, в Суре у Пензы, в Каме у Перми, в верховьях Волги и Углича. Здесь-то, и ловили ее в XVII веке к царскому столу Алексея Михайловича. Но все перечисленные выше нерестилища были невелики, рыбы в них заходило мало, потому-то и была она деликатесом. Основной косяк нерестился в другом месте. Где же? Вы правильно подумали. Конечно же, в реке Уфе, у Красных Ключей!
Подымаясь по Волге, белорыбица заходила в Каму, из Камы в Белую, проходя мимо Бирска, затем в Уфу и поднималась по ней до нынешнего поселка Красный ключ, который раньше был не Красный, а Белый ключ. Это уже после гражданской войны его переименовали, так как слово «белый» ассоциировалось со словами «белая гвардия», «белая армия». Но почему именно эти места выбрала белорыбица для продолжения рода своего? Не догадываетесь?
Тот, кто побывал здесь, сразу же находит ответ. Да где же еще, как не в этом живописнейшем месте, где река Уфа, зажатая меж скалистых берегов, убыстряет свой бег, бурлит и пенится, образуя многочисленные перекаты и плесы, отмели и глубокие ямы, покрытые чистейшим песком и мелким гравием. А где же еще, если именно в этом месте, из-под левого берега мощным беловато-бирюзовым потоком вливается в Уфимку один из самых крупных карстовых источников в мире – Красный Ключ – памятник природы Башкирии.
Дойдя до Красных ключей, белорыбица залегала в ямы. Залегала на целых полгода! За это время у рыб созревала икра и молоки. При первых морозах, обычно в ноябре, белорыбица выходила из ям на галечные перекаты и мелководья для нереста. Кипела вода от всплесков сильных рыбин. Становилась красновато-белой вода от миллионов икринок и молок. При потеплениях нерест прекращался, чтобы снова возобновиться при похолодании.
Оплодотворенная икринка прилипала к камешку на дне (почти полгода зрела в ней жизнь), чтобы в апреле вылупиться крохотной личинкой. Увлекаемые течением, питаясь по пути всякой беспозвоночной мелочью, увеличиваясь потихоньку в размерах, к июню в Каспий скатываются уцелевшие на долгом пути мальки размером со спичку. Через 7 лет заданный природой цикл должен был повториться...
Должен был. В последний раз зашла белорыбица в Белую и Уфу 41 год тому назад. В 1955 г. путь ей отрезал человек. Мощные железобетонные плотины ГЭС у Куйбышева, Волгограда, Саратова, Чебоксар, Нижнекамска, Воткинска перегородили реки. Хотя хватило бы для гибели популяции всего одной, самой первой ГЭС, Волжской им. В.И.Ленина...
Много лет прошло с тех пор, много воды утекло из Уфы, Белой, красных Ключей. Я не буду рассказывать, как долго и упорно пытались ученые спасти белорыбицу от вымирания. Об этом вы сами можете прочитать в уже упомянутой мною книге. Скажу лишь, что в низовьях Волги, перед Волгоградской ГЭС, сумели наладить выращивание мальков белорыбицы, конечно, не в таком огромном количестве. И заслуга в этом принадлежит доктору биологических наук М.А.Летичевскому. Были и до него попытки искусственного разведения северных лососей. Так в очерке сообщается о том, что в г. Уфе, близ мужского монастыря был в 1911 г. построен рыбоводный завод, который действовал до 1953 г. Особенно много личинок выпускалось в 30-e годы. Эти годы были самые уловистые. Но потом в стране стали развиваться «большая химия», «большая энергетика» и так далее. Финал известен.
...Мы стоим на берегу Уфы, как раз напротив Красных Ключей. Клокочет уфимская вода, бурлит и пенится на перекатах. И, кажется, что это не белые барашки волн, а играют косяки нерестящейся белорыбицы, исполняя вечный зов природы. Но как злая насмешка высится в 10 километрах отсюда серая громада Павловской ГЭС, как последний нокаутирующий удар по мечтам о возрождении красноключевских нерестилищ. Беловатые струи карстового родника осветляют темные воды Черной речки, и кажется, что это молоки самцов белорыбицы растекаются по поверхности воды. Но всего лишь в километре выше бывших нерестилищ перегородила половину реки песчано-гравийная дамба, на конце которой стоит экскаватор с зубастым ковшом, и с грохотом и лязгом выскребывает бывшие родильные галечники. Ползут по дамбе мощные самосвалы, груженые доверху речным гравием, изрыгая вонючие клубы ядовито-синего дыма. Тут уж не только белорыбице не поздоровится...
P.S. - Ну что, Юра, хочешь увидеть белорыбицу? - Конечно, хочу! А где она? - И я молча протягиваю ему "Определитель пресноводных рыб фауны СССР"...
