 | О новогодних деревьях и не только о них... |
|
|
|
Какое оно, новогоднее дерево? Вопрос, казалось бы, риторический. Конечно же, вечнозеленое, в меру колючее, пушистое и обязательно с волнующим ароматом хвои.
Самое идеальное украшение новогодней ночи — пихта. Мягкие иголочки, нежная зелень окраски, душистая и прекрасно стоит в мокром песочке не только до старого Нового года. Реже ставят сосну. Тоже хороша: запах, красивая, густая хвоя, иголки не осыпаются, как у ели, очень долго. Прекрасен кедр, он — лидер по всем номинациям. Но кедр — редкое у нас растение. Да просто кощунство рубить «царя» деревьев ради какой-то пары недель новогодних торжеств.
Что еще у нас в загашнике? Можжевельник? Да он у нас вообще в Красной книге РБ! Не то, что в республике Коми, где я служил. Он там — обычное новогоднее деревце. Сизые ягоды среди кудрявой хвои, изумительный смолистый запах по всей комнате. Все? А ель, елочка? Именно она, ель обыкновенная, самое обычное деревце под Новый год.
Жаль, излишне колюча, но не с ней же вы будете обниматься в эту новогоднюю ночь. Да и иголки быстро осыпаются, но при желании, убрав ее подальше от отопительных приборов, с помощью мокрого песка, земли или опилок-стружек можно продлить ее жизнь. Вот такие они, наши хвойники. А ведь есть еще и тис ягодный, и ель голубая, и туя...
Со многими представителями хвойных мне довелось встретиться на необъятных просторах бывшего СССР и за рубежом. И почти каждая встреча была особенной, связана с теми или иными событиями, оставшимися в памяти. О них хотелось бы рассказать любознательным читателям.
Начну с сосны. Каких только сосен я не видел! Не думайте, что это та сосна, которую многие видели на картине Шишкина «Утро в сосновом бору». Есть сосна эльдарская с Апшеронского полуострова Азербайджана, сосна пицундская с самыми длинными иголками – из Абхазии, сосна меловая на Жигулевских горах, крымская сосна — приземистая, с толстенными иголками, которая встретила нас на высоте 1500 м на Яйле Крымских гор. А огромная коричневая шишка итальянской сосны-пинии с Черноморского побережья Кавказа. Шишку с семенами, которые надо разбивать молотком, чтобы добраться до ядрышка, продал нам за 1 рубль (при зарплате в 320 рэ) случайный пацан-азербайджанец, заметив, как мы завистливо задираем головы на высокие недоступные кроны пиний, словно лисица на виноград из известной басни Крылова.
Более всех мне дорога странная, длинная (около 30 см) сероватая шишка с длинными чешуйками. Сосна Веймутова. И в памяти всплывает Восточная Германия, городок Грайфевальд на берегу холодного Балтийского моря с белоснежным кварцевым песком побережья. Рано утром к школе им.К.Либкнехта подкатывает шикарный (по тем, временам) «Вартбург» и Эльке Рюхель, ослепительная стройная блондинка, учительница русского языка, звонко кричит в распахнутое окно нашей комнаты. «Гутен морген. Надо вставать. Кто хотел ехать на Лебединое озеро?» А сама, улыбаясь чуть смущенно, смотрит на меня. Фая Габбасовна Тимерханова, учительница немецкого языка средней школы №2 (с ней и шестью пионерами, членами клуба интернациональной дружбы мы ездили в ГДР), подняла с подушки заспанную голову: «Пусть Валерий Васильевич едет, он мечтал всю дорогу о природе Германии, а мы с ребятами пойдем в универсам».
И вот мелькают за окнами прекрасные, ухоженные пейзажи равнинной Германии. Парковые леса из кленов, дубов, сосен поражают своей чистотой. Прямо днем гоняются друг за другом по перелескам и полям зайцы, пасутся непуганые табунки косуль. А на озерах и речушках обилие водоплавающих, особенно уток и диких гусей. Небольшой подъем, затем спуск и огромные медноствольные сосны расступились, обнажив бирюзовую чашу огромного озера.
– Лебединое озеро, – почему-то шепотом сказала Эльке. – Смотрите, а вон и лебеди!
Белоснежные красавцы с красными клювами тихо плыли по водной глади.
– Они всегда сюда прилетают, гнездо у них тут.
Эльке подошла к огромной сосне, растущей прямо у самой воды, и обняла ее тёплый ствол.
...Шумела густой кроной сосна, качались длинные шишки на тонких ветках, и золотистые капли смолы медленно стекали по стволу дерева…
На перроне крытого вокзала в Берлине «Остбанхофф» прозучал последний гудок. Эльке повернулась ко мне и протянула какую-то странную длинную шишку: «Это от сосны с Лебединого озера. Как ты её назвал? Вейму-то-ва-а?». И смахнула предательскую слезинку, так удивительно похожую на каплю смолы.
